Иерусалимский Дмитрий Николаевич

Иерусалимский Дмитрий Николаевич

Иерусалимский Дмитрий Николаевич

23 октября 1875 года Звенигород - 16 мая 1904 Тула.

Потомственный врач, сын доктора Иерусалимского Николая Ивановича  из Звенигорода.
После окончания Московского университета работал в инфекционном отделении областной больницы в Туле.

Умер во время эпидемии сыпного тифа.

Жена: Дрейер Евгения Рудольфовна

Дети:

1.  Иерусалимский Николай Дмитриевич

2.  Иерусалимский Сергей Дмитриевич

ФОРМУЛЯРНЫЙ СПИСОК О СЛУЖБЕ Сверхштатного Ординатора Тульской Губернской Земской больницы лекаря Дмитрия Николаевича Иерусалимского 

Составлен Мая 21 дня 1910 года

Звание, исповедание, знаки отличия, жалованье

Лекарь Дмитрий Николаевич Иерусалимский, Сверхштатный Ординатор Тульской Губернской Земской больницы родился 23 октября 1875 года, вероисповедани я православного, знаков отличия не имеет, содержание получает от земства по соглашению.

Из какого звания происходит 

Сын Статского Советника 

Служба: где проходил оную, не было ли каких особых по службе действий или отличий, не был ли особенно чем либо награжден, кроме чинов

По окончании курса наук в Императорском Московском Университете, и по надлежащем испытании в Медицинской Испытательной Комиссии при этом Университете, 14 октября 1894 года удостоен степени лекаря с отличием, в удостоверение чего имеет от Попечителя Московского Учебного Округа, диплом от 20 декабря 1899 года за № 30874. Г. Министром Внутренних Дел на основании 62 ст ХIII тома Уст. Врач. изд. 1892 г. определен сверхштатным ординатором Тульской Губернской Земской больницы с правами государственной службы, с четвертого августа тысяча девятисотого года. 

Состоя на службе умер.

Женат первым браком на дочери Коллежского Советника девице Евгении Рудольфовне Дрейер; имеет детей сыновей Николая, родившегося 4 января 1901 года и Сергея, родившегося 24 июля 1903 года. Жена и дети исповедания православного и находятся при нем.

Копия сия выдана врачом имярек вдове врача Евгении Рудольфовне Иерусалимской для представления в одно из средне-учебных заведений г. Тулы. Оплате гербовым сбором не подлежит. Мая 21 дня 1910 г.

Видимо, в формуляре описка: Университет он окончил в 1899, а не в 1894 г. Он одновременно с тестем  работал в губернской больнице и преподавал на фельдшерских курсах. По смерти так рано умершего Дмитрия Николаевича (29 лет всего!), в газете (Тульские губернские ведомости за 19 марта 1904 года) были очень прочувствованные отклики, свидетельствующие о том, что человек он был незаурядный. 

ОТКЛИКИ (стилистика сохранена) 

Памяти Д.Н. Иерусалимского
Глубоко были потрясены товарищи, знавшие Дмитрия Николаевича Иерусалимского, узнав 16 марта о его кончине… Многие знали, что он заболел в первых числах марта с.г. сыпным тифом, заразившись им в больнице, в заведуемом им заразном отделении, но в виду возраста его, в виду цветущего здоровья, в виду идеально гигиенического образа жизни, которую вел покойный (не курил, не пил, совершал много прогулок, особенно на лыжах), благоприятный исход казался столь вероятным и естественным, что почти не думалось о возможности роковой развязки. К прискорбию, ожидания не оправдались… 

Молодого, крепкого, всеми горячо любимого, столь много обещавшего человека не стало! Надо было следить за поражением, рисовавшемся на лице того, кому передавали о случившемся горе, чтобы сразу понять, сколь любили и сколь ценили покойного товарищи. И было за что любить и уважать покойного. Всегда крайне любезный, искренно услужливый, ровный в обращении, мягкий, далекий от всяких интриг, правдивый, кристаллически честный, покойный не мог не заслужить глубокой любви всех его знавших. 

Покойный был настоящим врачем по призванию, и всею душой любил свою медицину, всегда стараясь работать строго научно и постоянно контролируя свои действия научной критикой. Обладая солидными сведениями по нервным, детским и внутренним болезням, Дмитрий Николаевич в тоже время был основательно знаком с бактериологией, микроскопической техникою и патолоанатомическими изследованиями. И можно было смело предсказать, что при таких условиях из него со временем должна была сделаться крупная научная величина. 

Действительно, несмотря на молодые годы, покойный принадлежал к числу лучших врачей Тулы. Немногие только, да и из товарищей немногие знали об этой восходящей величине: вся работа покойного, работа могучая, совершалась в тиши – в больнице и в его кабинете. 

Для больницы потеря Дмитрия Николаевича в настоящее время положительно незаменима; и, думается, не скоро удастся земству найти достойного приемника покойному. Не только из публики, но и из врачей весьма немногие знали, скольким детям покойный буквально спас жизнь, прекрасно владея интубацией (введение при крупе через рот в гортань трубки некровавым путем, вследствие чего задыхающийся ребенок получает возможность опять свободно дышать).
Но обладая обширной эрудицией, как врач, покойный не был узким специалистом-медиком. Он интересовался и другими биологическими науками и, несмотря на свою нелюдимость (покойный весьма дичился общества, и пишущий эти строки был однажды непомерно удивлен и польщен, получив приглашение покойного попить с ним чаю), иногда за работой вел интересные беседы на разные биологические темы, обнаруживая и большую начитанность и широкий кругозор.
И при всем этом покойный отличался необыкновенной скромностью: имея основательные сведения по нервным болезням; покойный, когда его просили или на консультацию или предлагали на разрешение некоторые специальные вопросы, всегда краснел и говорил: «пожалуста, не называйте меня специалистом по нервным болезням – я их знаю весьма слабо». В напечатанном недавно в «Тульских Губернских Ведомостях» некрологе покойного, достаточно подчеркнуто, что он был безсребреником. Позволю себе только напомнить один эпизод из жизни городской лечебницы. Происходили выборы одного из ординаторов; одновременно с покойным, занимавшим уже некоторое время эту должность, баллотировался другой товарищ, почти не имевший практики. И покойный, несмотря на то, что получил большее количество записок, отказался от места в пользу товарища, хотя сам в это время еще не имел платного места в больнице, да и частной практикой зарабатывал гроши. 

Время, проведенное покойным в лечебнице Общества Тульских врачей, было лучшим временем лечебницы. Сколько здесь было обмена мыслей, сколько научных бесед. То товарищи, занимавшиеся в лечебнице, показывали Дмитрию Николаевичу интересных больных, то он делился с ними своими богатыми знаниями по нервным болезням. И глубоко сожалели товарищи об уходе Дмитрия Николаевича из лечебницы. С уходом его оттуда, ушло много жизни, много науки, много радостных минут… 

Дмитрий Николаевич Иерусалимский родился 23 октября 1875 г. в г. Звенигороде, Московской губ., где отец его был уездным врачем. Учился он во 11 Московской гимназии, которую кончил в 1895 г. с золотою медалью. В том же году поступил на медицинский факультет Московского университета, который кончил в 1899 г. «с отличием». Побыв около года экстерном в клинике нервных болезней профессора Рота, Дмитрий Николаевич поступил чрез некоторое время после приезда в Тулу, сверхштатным ординатором в Тульскую губернскую земскую больницу заведующим заразным отделением; здесь он и заразился сыпным тифом, от которого скончался 16 марта в 3 ½ ч. ночи. Здесь то и кипела настоящая жизнь Дмитрия Николаевича; здесь он отдавал всю свою душу больным и ученикам фельдшерской школы, с которыми занимался инфекционными болезнями. И нужно было видеть, как его любили и больные, и его ученики. Узнав о его смерти, все были потрясены как громом… Спи же спокойно вечным сном, дорогой, незабвенный товарищ, истинный друг больных! Спи честный борец, павший в борьбе во всеоружии! Любовь к больным и дорогой тебе науке, которую ты сеял широкой рукою твоим ученикам, долго еще будет жить в их сердцах; а нас, оставшихся в живых и погруженных в глубокую скорбь твоих товарищей, не раз заставит повторить: «Это был лучший представитель нашего сословия – это был врач в лучшем смысле этого слова»…

НЕКРОЛОГ 

16 марта скончался врач Тульской Губернской больницы Дмитрий Николаевич Иерусалимский. Покойный умер от пятнистого тифа, заразившись им в заразном отделении больницы, которым он заведывал за последние 4 года, и его молодая жизнь, таким образом, принесена в жертву тому служебному долгу, который всегда ставит врача в положение солдата на боевом посту. (Сыпной, он же пятнистый (по-старому) тиф). И теперь, когда холодная земля прикрыла останки самоотверженного работника, невольно хочется еще раз воскресить в памяти нравственный облик этого молодого врача еще так недавно полного энергии и жизни. 

Дмитрий Николаевич, уроженец Московской губернии, окончив курс Московского Университета в 1898 г. (так в тексте, видимо все же в 1899), первый год после окончания курса провел экстерном в Московской клинике профессора Рота, откуда перешел на место ординатора в больницу Тульского губернского земства. 

Здесь, в Туле, он получил в свое заведывание отделение заразных болезней и, вместе с тем, место преподавателя в фельдшерской школе. Он прослужил всего 4 года, но за это время сумел поставить ведение дела в своих бараках на вполне научную высоту, а как человек, товарищ и преподаватель снискать себе искреннее уважение и любовь, окружающих его лиц. 

Покойный был из числа тех врачей, которые не желают замыкать свои специальные знания узкими рамками элементарных сведений, требуемых от доктора повседневной практикой, и, находясь в тяжелых условиях работы, тем не менее постоянно и систематически занимался книгами и микроскопом. Его особенно интересовали те вопросы, которые до сих пор еще во многом представляются темными в медицине, именно, этиология заразных и нервных заболеваний, изучению чего он отдавался с особенной любовью, обнаруживая качества недюжинного научного работника. В особенности много времени уделял он паразитологии и малярии, интересуясь ей, как очень распространенной в Туле болезнью. И по необходимости, любимым научным занятиям он вынужден был отдаваться только в свободное время, приходя в бактериологический кабинет после оффициальных служебных занятий и уроков, уже достаточно усталый и утомленный, и тем не менее он приступал к ним всегда с одинаковым интересом и настойчивостью. 

Служба же его была тяжелая, благодаря тем специальным особенностям, которых требуют современные способы лечения некоторых заразных болезней. Исключительно много хлопот доставляла ему интубация дифтеритных больных; Дмитрий Николаевич владел искусством интубирования в совершенстве и много сотен маленьких пациентов спас он этой операцией, но зато часто случалось, что в одну и ту же ночь его будили 2-3 раза для повторного производства этой кропотливой операции. Но те больные, которые приходили с ним в соприкосновение, помнят, вероятно, как покорно шел доктор, как внимательно относился он к ним, как радовался удачному исходу тяжелых случаев, как ласков был с детьми. 

Покойный широко и с большим успехом применял также гипноз, как метод лечения алкоголиков, причем даже при настойчивом домогательстве этих несчастных пациентов, на которых приходилось тратить много времени, оплате его услуг не было места. 

Он не брал денег даже с очень состоятельных пациентов такого рода и, если ктонибудь из них оказывался особенно назойливым в этом отношении, Дмитрий Николаевич жертвовал полученный гонорар в благотворительные нужды. Он был необыкновенно скромный, добрый и сердечный человек с открытою и кристально-чистой душой, чуждой материальных и честолюбивых интересов. Смерть безжалостно вырвала его в таком молодом возрасте, когда люди только-что еще начинают жить, не дав возможности развернуться его научной пытливости, в лучшую пору сознательной работы, которую он целиком нес интересам своей науки и своих больных. 

Умер он почетною для врачей смертью, спасая других, и чувство глубокой признательности всех его близко знавших людей будет лучшей наградой его самоотверженной работе. Больница в полном составе своих служащих и фельдшерской школы проводила его к месту вечного упокоения. Товарищи по службе навсегда унесли с собой воспоминания об этом исключительно хорошем враче-человеке, его бывшие слушательницы плакали – много знаний дал им покойный преподаватель, всегда тепло к ним относившийся, сумевший установить с ними хорошие, сердечные отношения и, как-бы завещал и им в свою очередь также хорошо относиться к окружающим их болящим людям.